В Скайхолде Йен пробыл уже около недели, и это место по-прежнему сбивало его с толку и даже немного пугало. Он совсем не привык к каменным шемленским домам, а этот был к тому же по-настоящему огромен! Поскольку его не торопились отправлять куда-то с заданиями - видимо, давали время освоиться, - он тратил время на исследование места, которому в ближайшее время предстояло заменить ему дом.
  Целыми днями Лирандин ходил по бесконечным коридорам, по крепостным стенам, по двору и саду и все равно не мог запомнить, что где находится и как попасть туда, куда ему надо. Разумеется, долийская спесь не позволяла обратиться за помощью, и порой проходили часы, прежде чем он наконец находил отведенную ему комнатушку (она была крошечной и пыльной, зато ее не пришлось ни с кем делить), кухню (проще оказалось найти общий язык с прислугой и есть прямо там, чем с солдатами и разведчиками в огромной столовой) или купальню (это Йен сразу признал самым лучшим в шемленских домах).
  Время от времени путь Йену преграждали хмурые и неразговорчивые стражники - видимо, он по незнанию забредал в места, куда не было ходу простому разведчику. Спорить долиец и не думал - он не искал чужие тайны и секретные сведения, ему хватало и того, что он знает. Конечно, ему и в голову не приходило, что благодаря знакомству с Инквизитором и состоявшемуся между ними разговору он знает больше, чем рядовой агент, тем более - агент, который состоит в организации без году неделю. Йен принимал как должное то, что оказался втянут в события, которые имели мировое значение - а может, просто пока  не осознавал их истинный размах.
  Как бы то ни было, через неделю он получил свое первое задание - от улыбчивой гномки, которая звала себя Хардинг, хотя Лирандин так и не понял, имя это или фамилия. Ему хватало и того, что она durgen'len - с ними иметь дело было куда приятнее, чем с шемленами. Радость эта чуть поугасла, когда он узнал, что в напарники ему выделили как раз человека, но годы в клане приучили Йена не спорить с теми, кто имеет право отдавать распоряжения. А сейчас, когда он добровольно присоединился к Инквизиции, Хардинг, как и немного пугающая долийца рыжеволосая шемленка, которую все почему-то называли Соловьем, это право имели.
  Едва выслушав суть дела, Лирандин загорелся желанием отправляться немедленно. То, что происходило в Монтсиммаре, казалось продолжением того, что случилось с его кланом, и ему не терпелось разобраться с этим, возможно, найти следы, которые подскажут, где искать ушедших эльфов и как им помочь. Так что Йен сложил в наплечную сумку все необходимое и уже собирался следовать четким инструкциям - идти к конюшням, где его должен ждать разведчик по имени Луи, как вдруг столкнулся с непредвиденной проблемой. Он в упор не мог вспомнить, где находятся конюшни и как туда попасть.
  Долгие поиски (за время которых он явно припозднился к назначенному часу встречи) наконец привели Лирандина к деревянному зданию с островерхой крышей, которое он почему-то принял за церковь. Была ли церковь на территории Скайхолда, он с точностью сказать не мог, тем более теперь, когда все окончательно смешалось в голове, и Йену пришлось бы немало подумать даже над вопросом, находится ли он внутри крепости или уже снаружи. Отчаяние все-таки победило гордость, и долиец сдался - решил обратиться за помощью.
- Эй, шемлен! - окликнул он какого-то беловолосого молодого мужчину, и не подумав выбрать обращение повежливее. - Ты не знаешь, где тут конюшни? - спросил Йен и не подозревая, что стоит прямо рядом с местом, которое искал. - Я должен там кое с кем встретиться...

  Выслушивая пространные и ничуть не проливающие свет на истину объяснения шемлена, Йен только растерянно моргал да нетерпеливо притопывал на месте. Сказать, что он понял меньше половины, означало бы сильно приукрасить правду. Начать хотя бы с того, что Лирандин вообще довольно туманно понял, зачем нужны конюшни, и еще более туманно представлял, как они выглядят. Долийцы не загоняют галл в стойла - эти умные животные сами выбирают, когда им уходить пастись, а когда возвращаться к пастуху, который о них позаботится. Шемленские лошади, похоже, сообразительностью не отличались (как и их хозяева) и нуждались в постоянном присмотре.
- Чего?.. - неуверенно переспросил Йен, в растерянности не сообразивший даже покивать с умным видом и согласиться с тем, что белобрысый излагал, как нечто само собой разумеющееся. - Я пришел сюда в поисках конюшни! - от огорчения долиец даже руками взмахнул, отчего стал похож на взъерошенного воробья. - Это что же, получается, их несколько? Я так никогда не найду этого шемлена! - он тихо застонал от досады. - Как вы вообще хоть что-то находите в этой крепости? Тут же можно целый день ходить кругами и все равно не попасть туда, куда нужно! - запоздало спохватившись и сообразив, до чего жалкий у него сейчас должен быть вид, Йен сурово насупился. - Я ищу одного шемлена, его зовут Луи... дурацкие орлесианские имена! Он должен ждать меня у конюшни, но... мне никто не сказал, какой именно, - вид у эльфа снова стал очень несчастный. - И много их тут? - совсем уж обреченно спросил он.

  Как известно, чувство юмора у долийцев либо отсутствует напрочь, вытесненное чувством долга и осознанием своей важной миссии, либо является несколько специфическим, сильно отличным от человеческого. И если долийцам и случалось порой подшучивать друг над другом (что Йен лично совершенно не одобрял!), то выглядело это совсем иначе, так что у Лирандина не было ни шанса понять, что он стал жертвой розыгрыша.
  Понимал он другое - ему неожиданно встретился участливый шемлен, который не только искренне ему сочувствует, но и сам в свое время пострадал от той же беды. От этого Йен сразу почувствовал себя хоть немного, но лучше - приятно было знать, что не у него одного проблемы с ориентированием в пространстве. Но чувство облегчения очень быстро сменилось ужасом, когда белобрысый начал перечислять каких-то невиданных тварей, названия которых Йену совершенно ничего не говорили. С каждым новым словом рот долийца приоткрывался все шире, пока не превратился в уверенную букву "о", а сам он в растерянности уселся на низкую изгородь, будто ноги вдруг отказались его держать.
- Я... я не знаю, - совсем уже потерянно произнес он, начиная пощипывать кончик косы, как часто делал в минуты волнения. - Я из всего перечисленного только лошадей и видел! - в отчаянии воскликнул Лирандин, с огорчительной ясностью осознав вдруг, что до скончания веков так и будет скитаться по Скайхолду в тщетных попытках найти нужного ему шемлена. - А что, Алларос правда на галле ездит? - этот вопиюще кощунственный факт дошел до него с запозданием, но поразил не меньше остального. - Может, мне лучше вернуться к Хардинг и уточнить?.. - этот вопрос Йен обращал скорее к самому себе, чем к своему участливому собеседнику, но ответить на него так и не довелось.
  Изнутри деревянного строения, возле которого они разговаривали и которое Йен принял за церковь, раздалось бодрое и весьма недвусмысленное ржание. Несколько мгновений долиец растерянно моргал, пытаясь понять, что лошадь делает в церкви (может, они ее в Андрасте наряжают?..), а потом потрясенно ахнул, сорвался с изгороди и ломанулся в конюшню (конечно же, это была именно она).
- Ты обманул меня! - совсем скоро он примчался обратно, раскрасневшийся от злости и смущения, и тут же накинулся на шемлена. - Это, по-твоему, смешно?! Да кто ты вообще такой, чтобы так надо мной подшучивать?! - в понимании Йена подобным правом обладали только собратья-долийцы.

  Чего Йен терпеть не мог, так это выглядеть нелепым или глупым. Как будто мало было того, что он был мельче многих эльфов! Из-за этого его и так немало дразнили и потешались над ним, но когда это делали свои - это все же было не так обидно. А вот шемлен мало того, что был чужаком, так еще и заставил Йена почувствовать себя  не мелким, а глупым, и тут уж  никакие приветливые улыбки и дружелюбные слова ничего исправить не могли.
- Не вижу особой разницы! - все так же запальчиво воскликнул Йен, не понимая, что повысил голос настолько, что эта маленькая сцена уже начала привлекать внимание. - И я назвал тебя шемленом, потому что ты и есть шемлен! А ты мог бы и раньше сказать, кто ты такой, чтобы мы не теряли зря время. Я думал, вы тут серьезными делами занимаетесь, но, видимо, шемлен никогда не упустит возможности посмеяться над эльфом, - он неодобрительно поджал губы и сузил глаза - так в клане он смотрел на непослушных детей. - Да уж познакомились, - пробурчал Йен себе под нос, исподлобья рассматривая навязанного ему напарника.
  Молодой, вряд ли старше самого Лирандина. Мелковат, как для шемлена - Йен привык, что люди чаще всего какие-то огромные, массивные и покрытые шерстью, точь-в-точь друффало. И волосы странного цвета - даже у эльфов редко можно было увидеть такие. Шрам на лице - большой, страшный, сразу привлекает внимание, но почему-то не делает шемлена уродливым. Ну, то есть сверх того, что все шемлены уродливы от природы, конечно.
- Пойдем, - вздохнул Йен, закончив придирчиво изучать Луи и, конечно, даже не подумав подать руки - не из вредности, просто у долийцев такие жесты были не в ходу. - Мне еще надо выбрать себе лошадь, - это прозвучало обреченно - не считая того, что в детстве эльф, как и каждый уважающий себя мелкий долиец, взбирался на спину галле, верхом он никогда не ездил.
  В конюшне, которая была намного больше, чем казалась снаружи, оказалось множество животных: в основном лошади самых разных окрасов, но встречались и диковинные твари, названия которых Лирандин не знал. Может, о них шемлен и говорил? Хотя теперь Йену уже сложно было поверить хоть в одно его слово. К своей радости долиец обнаружил юного эльфа, который начищал копыта одной из лошадей, и обратился к нему:
- Какую из них мне можно взять?
- Выбирай любую, которая оседлана, брат, - ответил эльф, шмыгнул носом и вытер его рукавом.
  Йен кивнул и двинулся вдоль стойл, пытаясь понять, на каком из этих животных он может представить себя верхом. А через несколько секунд ахнул потрясенно и снова обратился к остроухому конюшонку:
- Это что, рыжий олень? Я видел таких в Бресилиане, они же удивительно редкие и почти никогда не даются в руки! - юный эльф в ответ на это только передернул плечами неопределенно - для него все эти животные явно были на одно лицо. - Aneth ara, ma falon, - с улыбкой поздоровался Йен с оленем, ласково поглаживая его по лоснящейся шее. - Какой же ты красавец, такой сильный и гордый... - придвинувшись совсем близко к вытянутой морде животного, он принялся шептать ему что-то на элвише, поглаживая его по шее и бокам, пока олень не ткнулся доверительно носом в его плечо. - Ему не нравится седло, может, лучше без него? - спросил долиец у конюшонка.
- Ну, ежели тебе бубенцы свои не жалко - то валяй, конечно, - равнодушно пожал плечами эльф. - А вообще он же дикий какой-то, аж страх! Взял бы ты лучше мерина какого, брат, они смирные.
  Йен этот совет проигнорировал и осторожно взял оленя под уздцы, выводя его из стойла.
- Ir abelas, ma falon, мне придется оставить на тебе седло, чтобы мне не было больно. Ты позволишь мне? - он спросил это так серьезно, будто и впрямь ждал от животного ответа. - Я придумаю тебе красивое эльфийское имя, и мы с тобой подружимся, обещаю тебе. Буду носить тебе угощения, и больше никто не сядет на тебя, кроме меня, договорились? - неуверенно вдев ногу в стремя, Йен забрался в седло и снова погладил оленя по шее, словно благодаря. - Ma serannas, - и уже совсем другим тоном обратился к Луи: - Ты готов? Пока мы с тобой пререкались, еще с десяток эльфов могли украсть, хотя тебе на это, наверное, наплевать.

  Первое, что понравилось Йену в верховой езде - это то, насколько он возвышался над всеми и мог наконец смотреть на них свысока. Вторым по важности впечатлением оказалось то, что седло держалось на спине оленя довольно крепко и не собиралось соскальзывать, как показалось ему вначале. Нельзя сказать, что долиец чувствовал себя так уж уверенно верхом, но вот животное он явно выбрал правильно - как и говорили про рыжих оленей, если уж те позволяли кому-то оседлать их, они заботились о своих всадниках. Олень ступал мягко и плавно, Йен чуть покачивался у него на спине, но тряски не чувствовал. Осталось только выяснить, что будет, если попробовать ехать немного быстрее.
  Язвительное замечание нагнавшего его Луи Лирандин пропустил мимо ушей. У него было свое мнение насчет того, как быстро можно похитить десяток эльфов, особенно если подозрения Инквизиции верны, и лапу к этому исчезновению приложил Ужасный Волк. Йен не знал, известно ли об этих подозрениях шемлену, и хорошо помнил, что трепать языком ему не следует - Алларос доверился ему, но вряд ли агенты Инквизиции на каждом углу рассказывают о том, что миру теперь угрожает еще один бог - на этот раз эльфийский. Даже вспыльчивому долийцу хватало рассудительности, чтобы понять, как легко это может настроить людей против эльфов и привести к чудовищным гонениям. Еще более чудовищным гонениям.
- Я знаю только, что за последнюю неделю из монтсиммарского эльфинажа без вести пропали двенадцать эльфов. Никто не находил их трупы, в домах никаких признаков насилия - просто исчезли. Среди шемленов ничего подобного не происходило, так что стража не думает, что в городе орудует какой-то ненормальный, - пока что Йен только слово в слово повторил то, что сообщила ему Хардинг, и не собирался добавлять что-то от себя. - Нам нужно разобраться в происходящем, по возможности не вмешиваясь, - еще бы! Тягаться с Фен'Харелом, если он и впрямь причастен, форменное самоубийство. - А что знаешь ты? - Йен перевел подозрительный взгляд на шемлена как раз вовремя, чтобы заметить, как тот придирчиво осматривает то ли оленя, то ли его всадника. - Да, собираюсь, а что? - эльф тут же принял воинственный вид. - Если бы нужно было остаться незамеченным, я бы лучше отправился один, - насмешливо хмыкнул он, отворачиваясь. - У меня... свои методы. И потом, поправь меня, если я ошибаюсь. Разве в шемленских городах нет таких мест, где путники могут заночевать и оставить своих животных в стойлах? Почему бы нам не сделать именно так, а потом не отправиться в эльфинаж настолько незамеченными, насколько это только возможно, имея такие круглые уши? - свои ядовитые слова Лирандин подкрепил сладкой улыбкой, а затем натянул вожжи, останавливаясь и растерянно оглядываясь. - Fenedhis lasa! Да где же тут выход?..

Отредактировано Ian Lirandyn (2018-11-15 20:37:47)

  Похоже, самомнением и уверенностью в собственных силах здесь отличался не только долиец. Этот Луи говорил так, точно для него обычным делом было отправиться в эльфинаж и выведать там нужную информацию. Насколько знал Йен (а знал он немного), жители этих кварталов не очень радушно встречали шемленов, поэтому причины такой самоуверенности были Лирандину непонятны. Впрочем, спорить он не стал - возможно, каждый из них справился бы с этим заданием лучше в одиночку, но отправили-то их вместе. Придется как-то сотрудничать. Хоть это и не означало, что Йен тут же станет шелковым и будет соглашаться со всем, что говорит ему шемлен. Кто его старшим-то назначил?!
- Можно подумать, долиец без оленя в Монтсиммаре - самое обычное явление, - таким же насмешливым фырканьем отозвался он на замечание Луи. - Мы не слишком-то жалуем ваши шемленские города, так что вряд ли мое появление останется незамеченным, даже если я приду на своих двоих, - "А был бы я один, просто обернулся бы птицей. Кто обратит внимание на сову на ветках Венадаля?.." - не без тоски подумал Йен, которого перспектива долгой дороги верхом - даже на олене! - совсем не радовала. - Либо я могу вернуться и взять вместо него лошадь, но тогда мы доберемся до Монтсиммара в лучшем случае через неделю, потому что я буду все время падать, - признаваться в том, что он чего-то не умеет, долиец не любил, но тут вряд ли имело смысл играть в недомолвки. - А этот красавец ни за что меня не скинет, - с гордостью добавил он, хотя вся его уверенность зиждилась на древних легендах о Изумрудных рыцарях, которые стерегли границы верхом на таких животных.
  Вообще-то после выходки Луи, с которой началось их знакомство, Йен собирался провести весь путь до Монтсиммара в гордом молчании. Но речи шемлена звучали так насмешливо и в то же время якобы вежливо и дружелюбно, что не отвечать и не подпускать шпильки в ответ оказалось просто невозможно. На что-что, а на остроту своего языка Лирандин никогда не жаловался - зато порой жаловались другие.
- Возможно, ты прав, - нехотя признал Йен, когда Луи указал, что отказываться от версии с ненормальным еще рановато. - Хотя и не все эльфы так беззащитны - даже плоскоухие. Кто-то ведь мог дать отпор, и тогда был бы труп, верно? - он отмахнулся, сам признавая незначительность этого вопроса. - Все узнаем, когда прибудем на место. Если когда-нибудь выберемся отсюда, конечно... Эй! - последнее восклицание прозвучало возмущенно и было реакцией на то, как Луи подхватил уздцы рыжего оленя и повел его в нужном направлении, заставляя Йена волей-неволей следовать за ним. - Предупреждаю - если он откусит тебе пару пальцев, я буду злорадствовать, - буркнул под нос долиец, теперь и в самом деле увидев ворота, ведущие к мосту, а потом возмущенно добавил: - Вот еще! Буду я улыбаться всяким шемленам.
  Длинный и довольно широкий мост вел прямиком к Морозным горам, узкие тропы среди которых должны были привести их к Имперскому тракту. Йен снова мысленно посетовал, что не может обернуться птицей и преодолеть горы на крыльях - так было бы куда проще. Олень, почувствовав какой-никакой простор, затрусил быстрее, и долиец крепче вцепился в поводья и сжал коленями бока животного. Несмотря на свои слова, упасть он все еще боялся, но все-таки не смог удержаться от того, чтобы оглянуться назад на Скайхолд.
- Поверить не могу, что эта крепость когда-то принадлежала моему народу! - воскликнул он, точно и забыв о своем спутнике и обращаясь скорее к самому себе. - Я видел Суледин и цитадель на Dirthavaren, но это... просто грандиозно, - Йен восхищенно выдохнул и покачал головой. - Хотя его столько раз перестраивали... Остался ли в кладке хоть один камень, положенный руками эльфов? Которые не были бы при этом рабами, - восхищение и какая-то светлая радость стекли с лица Лирандина, как вода, он живо вспомнил, что не один, и снова замкнулся в себе.

  Всю прошедшую неделю Йен знакомился со Скайхолдом изнутри, искал какие-то подсказки и знаки, которые помогли бы не столько узнать, сколько почувствовать то родство, которое он ощущал с руинами в Долах. И не чувствовал ничего - возможно, виной тому было то, что совсем недавно все его представления о мире вообще и эльфах в частности подверглись жестоким изменениям. А может быть, дело было в том, как мало походила мрачноватая крепость на те образцы эльфийской архитектуры, которые Лирандин встречал до сих пор.
  Все здания, которые эльфы возводили в те времена, когда у них еще была своя земля и оседлый образ жизни, были напоены легкостью, какой-то воздушностью - даже Din'an Hanin с его мрачной историей и содержимым. Чаще всего в них использовался светлый, отполированный камень, Скайхолд же был построен из грубых, темных камней. Был он таким изначально, или такой его облик - дело рук шемленов? На эти вопросы больше некому ответить. Кроме, конечно, того, кто в свое время привел зарождавшуюся Инквизицию в эти стены.
  От этих мыслей долиец поежился. Приходило ли в голову верхушке Инквизиции, что Солас, который "подарил" им Скайхолд, знает здесь каждый камень и каждый тайный ход? Разумно ли оставаться здесь теперь, когда из союзника он превратился во врага? Наверняка они думали об этом - Йен не льстил себе мыслью, что он умнее этих шемленов, - почему же все еще не отыскали другое место? Впрочем, времени прошло еще совсем немного, и, возможно, новый дом для Инквизиции еще впереди. Да и Инквизиции как таковой уже нет, судя по словам Аллароса.
  Как бы то ни было, сейчас Йен получил возможность снова посмотреть на Скайхолд целиком и уже жалел о том, что этот момент приходится делить с кем-то - тем более с шемленом. Он почти ждал нового насмешливого комментария или нетерпеливого поторапливания, и то, что Луи в конце концов сказал, удивило его - но едва ли приятно.
- Моего народа, - поправил его долиец, цепко всматриваясь в своего спутника - эта оговорка не проскользнула мимо его внимания. Он никогда не использовал это слово в отношении других рас, оно было для него священным наравне с многими другими, и услышать, как в таком же контексте его использует шемлен, оказалось довольно странно. - И с каких пор шемлены, а тем более - орлесианцы, стали разбираться в истории и архитектуре Elvhen? - то, что Луи говорил серьезно и едва ли не почтительно, не убедило Йена в его искренности - после выходки, с которой началось их знакомство, каждое слово орлесианца теперь вызывало у него подозрение. - Тебе лучше не рассуждать о том, чего ты не понимаешь, - голос долийца звучал ровно, но в нем как будто назревали отголоски враждебности. - И вообще - нас ждет долгий путь, но я совсем не буду возражать, если мы проведем его молча, - с этими словами Лирандин тронул бока оленя пятками, и тот ускорил шаг, бодро спускаясь с горы по извилистой тропе.

  Все язвительные и даже откровенно оскорбительные слова, которые готовы были уже сорваться с языка Йена в адрес орлесианцев, испарились, когда он неожиданно ощутил чужое дыхание на своем ухе. Это было совсем уж возмутительно - все, кто хоть что-то знает об эльфах, знают, до чего чувствительны и деликатны их уши! С таким же успехом наглый орлесианец мог ущипнуть его за зад - в таверне Скайхолда долиец уже насмотрелся на то, как шемлены проделывают это со своими женщинами, - или общупать.
  Возмущение Лирандина было так велико, что он не сразу подобрал для него подходящие слова, а потом момент был уже упущен - Луи заговорил о другом. Если попробовать не думать о том, что это снова какой-то дурацкий розыгрыш - а выкинуть эту мысль из головы было непросто, - его стремление загладить вину можно было даже счесть похвальным. Как бы высоко ни находился пьедестал, с которого гордый сын Долов смотрел на шемленов, время от времени даже он мог признать, что среди них попадаются терпимые, нормальные и даже неплохие особи. А еще он понимал, что им предстоит работать вместе, а значит, собачиться - не лучший вариант.
- Ты меня не обидел, - нехотя заговорил Йен, но на собеседника при этом не смотрел, упрямо вглядываясь в дорогу, которая не отличалась особым разнообразием. К тому же рыжему оленю, похоже, совсем не нужно было, чтобы его направляли - по крайней мере, пока дорога всего одна. - Обижаются дети, а я давно уже не ребенок, - словно вопреки своим словам, он сердито насупился, не понимая, как по-детски смотрится эта гримаса. - Просто... - он запнулся, раздумывая, стоит ли говорить откровенно с этим шемленом и не обернется ли эта откровенность потом против него, но все-таки продолжил: - Просто шемлены немало потрудились, чтобы уничтожить все, чем мы были - даже дважды. И к тех крохам, которые у нас все же остались, мы относимся очень бережно и ревностно. И когда этих крох касаются руки или языки шемленов - это словно плевок на все, что нам дорого, - Йен передернул плечами и снова тронул поводья, еще немного подгоняя оленя. - Наверное, тебе неприятно это слышать, но я не могу ответить по-другому - это правда. А розыгрыш... Если такое больше не повторится, я  не хочу больше возвращаться к этой теме, - он все-таки посмотрел на Луи и вдруг выпалил, не сумев сдержаться: - И, кстати, я в любой день предпочту компанию демонов компании орлесианцев. Это не демоны отобрали у нас Долы, и не демоны держат эльфов в качестве слуг, и не демоны убивали их, словно скот, в Халамширале, - язык Йен прикусил слишком поздно и тут же побледнел - как от собственных воспоминаний, так и от того, что заговорил об этом при шемлене. - Неважно, - буркнул он, отворачиваясь. - Если ты беспокоишься о том, что я зарежу тебя во сне - не стоит.

  Проклиная свою неуместную болтливость на чем свет стоит, Йен упрямо смотрел вперед и пытался справиться с накатившими воспоминаниями, вернуть своему лицу ровное выражение. Меньше всего ему хотелось демонстрировать свои боль и ужас этому шемлену. Он ведь не поймет. Никто, кто не прошел через то же самое, не поймет. А ведь Йен не только пережил это страшное побоище - он еще и оставил там свое сердце. Нет, нельзя думать об Артасе - не хватало еще только слез при этом шемлене!
  Йен упрямо стиснул зубы и задержал дыхание, избавляясь от подкатившего к горлу кома. За прошедшие четыре года он ни с кем не говорил о своей потере - эта боль, как и эти воспоминания принадлежали только ему. И он точно не собирался делиться всем этим с шемленом - как и всем, что произошло с ним и его кланом в Халамширале. Но надежда на то, что Луи не придаст значения его словам или вовсе не поймет, о каких событиях говорит Йен, оказалась тщетной.
  Почувствовав на себе пристальный взгляд, долиец повернулся и увидел, что его спутник снова догнал его и теперь смотрит так, словно собирается прочитать ответы прямо на его лице. Йен вздрогнул, но не от этого взгляда, а от того, как прозвучали слова шемлена - как будто он не только понял, о чем говорит Лирандин, но и видел все это собственными глазами. Вдоль позвоночника прошла неприятная волна дрожи: он что же, был среди тех шевалье, что подавляли восстание? Тогда почему говорит об этом так, точно осуждает шемленов, а не "обнаглевших ножеухих"?
  Все это было очень странно и напоминало какую-то затеянную орлесианцем игру, правил которой Йен не знал. А не зная, не собирался в нее ввязываться.
- Я... - он запнулся, собираясь сказать, что просто слышал о событиях в Халамширале, но ложь никогда не была его сильной стороной. - Я не хочу это обсуждать, - наконец отрезал Йен и снова упрямо сжал челюсти. - Давай просто сосредоточимся на деле? Для нас обоих будет лучше, если мы поскорее с ним покончим, вернемся в Скайхолд и будем надеяться, что нас больше никогда не отправят на задание вместе.
  Откровенно говоря, не было никаких причин теперь шипеть и рычать на Луи - тот был на удивление вежлив и предупредителен, - но так просто перестроиться на любезный лад для Йена было нелегко. Он сам по себе всегда был вспыльчив, а в последнюю неделю в голове его царил чудовищный хаос, обострявший каждую эмоцию до предела. Может, не стоило в таком состоянии вообще ввязываться в какие-то шемленские дела, но и сидеть сложа руки Лирандин не мог. Тем, что он разберется с ситуацией в монтсиммарском эльфинаже, он не остановит Ужасного Волка, но все-таки внесет свою лепту - разве этого мало? В этом смысл клана, смысл семьи - каждый делает то, что может, ради блага остальных.
- Я знаю, как спуститься отсюда к Имперскому тракту, - спокойно заговорил Йен, когда удалось все же справиться с бурей в душе, - но дальше тебе придется показывать путь. Долийцы держатся в стороне от больших дорог, как и от больших городов, - эти слова напомнили ему еще о чем-то, что ему стоило обсудить с шемленом, и он нехотя спросил: - Есть что-то, что мне нужно знать, прежде чем мы окажемся в Монтсиммаре? Что делать и чего не делать, чтобы на меня не показывали пальцами и не кидали камнями? Хотя для этого, наверное, достаточно валласлина на моем лице...