Алларос был недоволен итогами Священного Совета. Это было по истине ужасно – распускать Инквизицию сейчас, когда перед ними предстала новая угроза в лице Ужасного Волка, бывшего соратника… нынешнего врага и предателя. Он достаточно громко объявил о новой угрозе, но не питал по поводу сказанной им речи больших надежд – дыра в небе была куда более реальной угрозой, чем некий восставший эльфийский бог намеревающийся уничтожить Завесу. Люди не спешили помогать ему, когда дело казалось Бреши и теперь вряд ли проявят прыть. Конечно они больше не были еретиками-изгоями и Верховной Жрицей теперь была Кассандра, но если Солас буквально отрубил ему руку, то местная политика рубила её уже фигурально.
    - Таким образом мы непременно избавимся от части лазутчиков, оставляйте только самых проверенных и надёжных агентов. К тому же я планирую завести для нас нескольких новых друзей в Тевинтере, - улыбаясь говорил Алларос. – С ними наш бывший лысый друг не знаком, а также с их стратегиями и тактиками.
    - Распустить войска и агентов, сейчас?! Да этот мир просто мечтает умереть, если заставляет меня делать это сейчас! – хотелось ему вскрикнуть.
    Впрочем, многим сейчас этого хотелось и этим своим желанием они совершенно лишали Инквизитора такой возможности. Благо он хорошо себя контролировал, и никто не догадался об этих грязных низменных желаниях.
    Особенно обидным лично для него выступал тот факт, что отныне он в первую очередь не мог доверять эльфам. И… он даже не мог их в этом винить. Эльфийский народ претерпел много невзгод и лишений. Люди сделали их существами второго сорта, а некоторые и вовсе смотрели на них как на отбросы… на язычников… на рабов… И тут на сцену выходит Солас и начинает петь им сказки о былом величии и бессмертии и перед ними встаёт выбор: бороться, рискуя своей жизнью за право и дальше подносить богачам деликатесы на подносах или бороться, рискуя своей жизнью за право называться хозяевами мира. Конечно Солас опускал тот момент, что царство эльфов мало чем отличалось от Орлея или Тевинтера и что там тоже рабы трудились в шахтах, кто-то подносил кому-то деликатесы на подносах и что всё будет точно так же, просто ради этого «точно так же» умрёт несметное количество невинных.
    Бороться с этим можно и нужно было. Бороться просвещая свой народ. Но он уже сейчас понимал сколь многих погубит Солас и, порой, заглядывая умом за невидимые горизонты времени спрашивал себя: а каким его запомнит его собственный народ? Спустя века каким его будут помнить: Инквизитором, спасшим мир от Корифея? Инквизитором, дважды спасшим мир? Заступником людей? Врагом эльфийского народа не давшему восстановить его величие? Смутьяном, вставшим на пути бога-эльфа Соласа?
    Нет-нет-нет! Нет!
    Он не должен был об этом думать. Не прямо сейчас по крайней мере. Прямо сейчас к нему подошли и сказали, что его ждёт Йен Лирандин, Первый клана Лирандин. Бывший знакомый, долийец, эльф… потенциальный агент Соласа. «Fenedhis, Solas, мой заклятый друг и соратник. Я не позволю подозрениям и недоверию посеянным тобой отравить мне жизнь, не отвернусь от своего народа. Как раз сейчас я ужен ему больше всего. Окружи меня своими агентами, и я буду говорить с ними, говорить до тех пор, пока они не узрят истину». Он попросил передать Йену Лирандину, чтобы он ждал его на стене и что он увидеться с ним, как только закончиться совещание.

    Несмотря на бушевавшие у него внутри мрачные и тяжёлые думы Алларос приветствовал собрата-долийца со всем присущим ему теплом и радушием, так, словно очередная напасть не грозила миру, а если и грозила – то у Инквизитора давно всё было схвачено.
    -  Aneth ara, Ian Lirandyn, - смеясь бросил Алларос глядя на то как всполошила собрата отсутствующая у него рука. – Это, - он взмахнул правой рукой показывая на пустой наполовину закатанный рукав, - огромный просчёт нашего общего врага. Он мог убить меня, но вместо этого лишь откусил мне руку. Более того, он просчитался дважды, ибо я ушёл от него со сведеньями которые он наверняка предпочёл бы скрыть и непременно скроет, когда начнёт действовать. Ну или он просто не знал, как много мне удалось выяснить… но тогда он просчитался уже трижды.
    «Почему бы мне сразу не взять быка за рога, если судьба решила проявить ко мне такую благосклонность?» - спросил себя Лавеллан и не нашёл в себе желания искать причину для отрицательного ответа.
    - Позволь мне обнять тебя как своего брата и расскажи, что привело тебя ко мне? Я так понимаю ты пришёл не ради того, чтобы узнать, как у меня дела?...

    «Так он уже начал действовать…» - улыбка на лице Аллароса сменилась сосредоточенным и внимательным выражением буквально говорящим – я слушаю и слышу каждое твоё слово, брат, не бойся говорить. И Йен не боялся, он скорее был смущён, однако важность приведшего его в Скайхолд дела была сильнее чувств и как только Лавеллан узнал в чём именно заключалась проблема он сразу его понял.
    Клан для долийца и впрямь целый мир, ибо они добровольно отрезали себя от мира иного, человеческого. Даже выросший и живший в довольно контактном и интересующимся миром клане Лавеллан Алларос хорошо ощущал эту изолированность и сплочённость, ощущение семьи и крепкого плеча под рукой на которое можно опереться или же самому подставить плечо при необходимости. А когда такая семья вдруг начинает ссориться и распадаться – это настоящая трагедия, тем более для Хранителя и его Первого. Нужно было обладать совсем уж чёрствым сердцем, чтобы не посочувствовать Йену.
    Но сочувствие было не единственным чувством, которое вызвали у него слова собрата. «Долийцы? Ты решил ударить в первую очередь по ним? Или таким образом ты решил ударить по мне? А может ты созываешь так же и эльфов из городов?... Может…» Какие красивые сказки он показывал им во сне, каким отборным ядом он их кормил. Довольно было лишь разжечь искру, и эльфы сами стали бы поддерживать в себе этот огонь и всё же он ударил по долийцам… Интересно как быстро он доберётся до других кланов? Эти мысли будили в нём злость на бывшего союзника, но глядя в глаза Йена он понимал, что ему не нужны ни сочувствие, ни злость. Ему нужен был его клан, в целости и сохранности.
    И Алларосу он тоже нужен был. В целости и сохранности.
    - Если бы я только мог нагнать их и поговорить с ними – наверняка они повернули бы назад, - с внушающей надежду уверенностью произнёс Алларос. – Их увёл не демон, а один древний и могущественный эльфийский маг. Его дар сомниари позволяет ему вторгаться в чужие сны и насылать подобного рода видения… боюсь твой клан не единственный пострадал от его действий. Полагаю, так он собирает армию… Его зовут Солас. Помнишь его? Я приводил его с собой: лысый эльф, с умным взглядом и весьма пренебрежительно отзывавшийся не только об долийцах, но и об эльфах в целом. Он постоянно говорил, что мы не его народ… всё время и я никак не мог этого понять. Должно быть тебе интересно почему бывший соратник Инквизитора так поступил с твоим кланом? Ты ведь знаешь об утенере? О том, что некоторые эльфы обретали во время долгого сна бессмертие и могли однажды проснуться? Так вот, оказалось, что Солас из числа этих самых эльфов и он не просто какой-то древний эльф, мы хорошо знаем его под другим именем. Мы называем его Фен`Харел, но не смущайся, на деле он такой же эльф, как и мы. Если вычесть его силу – огромную, но не безграничную и знания о прошлом – то он такой же эльф как я и ты, такой же маг как я и ты, в его груди зарождаться и умирают чувства так же, как и у нас, его разуму так же ведомы сомнения и ошибки. Знаю, это звучит дико я сам до сих пор ещё не осознал всего случившегося и всего, что узнал за это время. Когда мы были на Священном Совете мне довелось путешествовать сквозь сеть элувианов, почему – это отдельная история, которую я с радостью тебе поведаю, если ты попросишь. В ходе своих путешествий я попал в древние эльфийские руины, где многое узнал о прошлом Народа и самом Фен`Хареле. Мы привыкли говорить о себе с гордостью, но оказалось, что во времена когда мы правили миром – мир мало чем отличался от нынешнего. Скажем от Орлея или Тевинтера. И там и тут были рабы, и там и тут было ужасное классовое расслоение, в Орлее царствует монарх у нас царствовали эванурисы… И они были такими же эльфами как Солас, они были рождены и получили свою чудовищную силу. – Алларос замолчал, но не потому, что задумался. Речь его была спокойной и неспешной и всё же он понимал, что сказанное им требует времени на осмысление и дав Йену это время он продолжил. – Истинной причиной падения древних эльфов стал Фен`Харел. После того, как эванурисы убили Митал Ужасный Волк поднял восстание. Как оказалось, раньше наш мир не был отделён от Тени, Солас создал Завесу отделив мир духов от материального мира и запер эванурисов по ту сторону – это послужило причиной разрушения множества городов, которые в то время поддерживались при помощи магии Тени и рухнули, как только он возвёл Завесу. Раньше каждый эльф был магом, раньше мы могли жить вечно, сколькие погибли после разрушений городов… всё это на его совести. Но одной катастрофы ему было мало. Оставив всех тех, кого он спас на произвол судьбы он исчез, а затем очнувшись решил, что совершил ошибку. Ему не понравился этот мир. Тогда он решил воспользоваться Сферой, но после сна ему не хватало на это сил и он привлёк к делу известного тевинтерского магистра. Корифея. Солас не ожидал, что он и впрямь постиг секрет бессмертия, он полагал что Корифей погибнет во время взрыва на Конклаве, но тот выжил. Иными словами, все, кого убил Корифей, все его деяния так же на совести Соласа. Его стремления и порывы могут выглядеть благородно, но как видишь на деле он умеет лишь портить. Более того, я утверждаю, что он занят не своим делом. Уходя в сон после создания Завесы, он даже не озаботился оставить после себя приемника, который мог бы направить древних эльфов, потрясённых подобными изменениями. Сейчас он будет лгать, заманивать историями о былом величии, о мести, обо всём, о чём его жертвы так страстно мечтают, и наша цель донести до других эльфов то, что я рассказал сейчас тебе. Дать им понять, что этот эльфийский бог – обманщик. Он говорит красиво, его порывы кажутся благородными, но посмотри на результаты его деяний. Сейчас он хочет разрушить Завесу, хочет вернуть в мир духов и демонов, эванурисов которых запер по ту сторону и ради чего пожертвовал огромным количеством эльфов и их наследием. Теперь он точно так же хочет пожертвовать всем этим миром, чтобы вернуть их обратно. Ради этого ему и понадобилась твоя семья. При этом он явно не настроен править – только путать всё и переставлять местами как это делает маленький ребёнок на рабочем столе отца, а затем прятаться.
    Алларос вновь прервался. Его долгая-долгая речь на холодном воздухе не очень хорошо сказывалась на горле и на этот раз он помедлил, давая отдых уже себе.
    - Как я сказал – правление эльфов мало чем отличалось от правления людей. Мне горько было это признавать, но я сам видел рабов, видел, как одни эльфы держали в рабстве других точь-в-точь как тевинтерские магистры. Если план Соласа увенчается успехом вновь умрут тысячи невинных, а в итоге мир вновь примет ту форму, которую имеет сейчас. К тому же к этому прибавятся снующие всюду свободно духи и демоны и эванурисы, которые наверняка не сидели без дела и придумали пару десятков планов о том, что они сделают с Соласом когда освободятся… Если бы я только мог рассказать это всё твоему клану, уверен, они непременно задумались бы. Скажи, что ещё ты видел в своих снах, кроме воплощения своих потаённых желаний? Говорил ли он тебе, что планирует делать? Что хочет разрушить Завесу? И где находиться тот храм? Когда они ушли? Быть может мы успеем перехватить их?

    Было тяжело смотреть на то как Лирандин реагирует на его слова. Он был Первым, будущим Хранителем и держателем эльфийских знаний о прошлом – сохранение истины и истории было его святой обязанностью на ровне с заботой о нуждах клана. Но именно поэтому так важно было рассказать правду именно ему… И поставить его перед жестоким выбором между истинной и привычными сказками. «А ведь мне придётся повторить это снова и снова. Что если Йен не поверит мне? Что если потрясение окажется слишком сильно?...» Сейчас он не был уверен, что скажет, если долийец заявит, что не верит ни одному его слову, если закроет глаза на весь его авторитет и репутацию, на их знакомство и дружбу.
    Но он точно знал, что не станет его винить.
    Брат молчал долго, пряча лицо за ладонями. Алларос не торопил стоя рядом и глядя на вздымающийся к небесам Скайхолд, на снующих во дворе людей, на закружившие в воздухе снежинки. «Неужели похолодает?» - подумал он, поймав одну из них и глядя как она превращается в каплю. Природе было решительно всё равно на него, на Йена, на Соласа, на приближающийся конец света. Она просто продолжала существовать по своим правилам… не слышала их. Почему-то от этой мысли стало грустно. Может потому, что он был похож на вот такую вот одинокую снежинку?...
    Интересно, когда он растает? Пытаясь остановить Соласа или многим после? Пока что судьба невероятно ему благоволила…
    Лавеллан почти готов был коснуться плеча Йена когда тот сам ожил, потревожил лёгшие на его волосы и плечи снежинки и принялся набивать трубку табаком. Алларос же вновь поднял глаза на Скайхолд. Крепость казалась такой же спокойной и невозмутимой как природа. Хотел бы он верить в то, что сам выглядит так же спокойно и уверенно, тогда, возможно, Йену стало бы чуточку легче.
    - Я абсолютно согласен с тобой, - спокойно и уверенно произнёс Инквизитор, выпрямляясь и глядя на своего собрата, - мы должны это остановить. И мы остановим. Я собираюсь сообщить о Соласе, его деяниях и лжи остальным эльфам. Сейчас он подичает их сладкими видениями не хуже демона Желания и его голосу никто не противостоит. Но если они узнают, что прошлое было далеко не столь радостным, что освободившиеся эваниурисы могут представлять серьёзную опасность, что он уже однажды уничтожил мир… они отступятся.
    Он найдёт нужные слова, сделает так, чтобы его услышали… У него нет другого выбора.
    - Источники из которых я получил информацию, довольно надёжны. К тому же изучая человеческую историю, я понял кое-что: её пишут победители. У всякого короля и королевского рода за плечами достаточно кровавых историй, ужасов и ошибок, но пока династия сидит на троне её восхваляют. Добро всегда побеждает зло, но правда в том, что нет никакого добра и зла, есть просто одна сторона и другая, одна точка зрения и противоположная. Мы просто выбираем сторону. Так кто сказал, что эльфов прошлого это не коснулось? А затем не осталось в наших легендах и памяти? Если задуматься эта история настолько же дикая, насколько же похожая на правду. Даже если просто задуматься об этом как следует… Когда Арлатан рухнул и была создана Завеса в мире остались те эльфы, которые были преданы эванурисам, они продолжали восхвалять их, молиться им и ждать их… Да, я верю в то, что это правда. Мне пришлось в это поверить… после всего. Ты ведь слышишь лишь мои слова, эта история должна казаться тебе вчерашним сном, тогда как я смог прикоснуться к этому. – Он шумно вдохнул холодный воздух, пропитанный ароматным дымом. – Я видел достаточно, чтобы опасаться Творцов. Достаточно, чтобы не желать пускать их в наш мир и к моему народу. Что же касается тех, кого Волк собирает под своё крыло… боюсь их ждёт не завидная участь. Солас хочет вернуть прошлое, он не считал нас своим народом, он смотрел на всех вокруг с высока, хотя в его речи хватало вежливости и тактичности, чтобы спокойно общаться с окружением. Однажды на балконе у меня с ним был интересный разговор, когда он спрашивал меня как сильно на меня повлиял Якорь и огорчился, когда я ответил, что «никак». Тогда он сказал, что большинство мелочны и недостойны внимания... Думаю в этом вся суть – он хочет вернут прошлое, хочет повернуть реки вспять, но это невозможно. Он бредит, если верит, что у него это получится. Даже если исключить из этого угрозу эванурисов… Думаю, нынешние эльфы для него лишь инструмент достижения целей, а ведь нас и так осталось не много… мы не можем позволить себе войну. – Алларос даже не заметил, как гнев взял верх, и он сжал единственную руку в кулак. – Он ведёт мой народ к гибели. Уже во второй раз. Он относиться к ним как к жалким марионеткам, жалким теням прошлого. Я не намерен позволять ему этого.
    Неужели с эльфов ещё недостаточно? Неужели они мало страдали?!
    «Нет…» - одёрнул себя Алларос. Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, он отвернулся от Скайхолда и посмотрел на Йена. Неожиданно его глаза улыбались, а на губах покоилась улыбка.
    - Я сделаю всё, чтобы остановить Ужасного Волка и спасти эльфов. Пусть наше прошлое оказалось далеко не так радужно, как мы себе представляли, но у нас есть и другое более близкое - своё. Тот же валласлин ныне значит уже совсем не то, что значил ранее и это изменение в порядке вещей. У нас есть память о Долах и мы можем восстановить их. А Арлатан, великий и могучий, уже слишком далеко от нас и мы не должны чувствовать себя виноватыми за то, что творили наши предки. Да, это болезненный удар, но мы должны пережить его, чтобы не совершать подобных ошибок вновь. Наши корни глубже, чем у людей и гномов и эти могучие корни помогут нам вознестись высоко над всеми остальными. Тёмными пятнами полниться история всех народов, с этим уже ничего не поделаешь – это в порядке вещей. Подумай о том, что мы узнали о нашем прошлом больше, чем когда-либо мог рассчитывать любой Хранитель. Думай о будущем, брат мой, думай о настоящем, думай о том, что можешь сделать для своего народа и этого мира. В руках каждого из нас невероятная сила и никто не может сказать, чего мы в итоге достигнем… посмотри хотя бы на меня. Кто мог сказать, что я стану Инквизитором? Что стану представителем нашего народа перед людьми? В Церковной организации? Быть может тебе странно слышать такие слова от Первого, но… прошлое не так важно. Пусть Солас будет тебе примером: он увяз в грёзах о прежнем мире настолько, что не желает видеть то хорошее, что есть в настоящем. Он недооценивает нас, считает всех жалкими… Думаю это станет одной из его слабостей. Его позиция куда больше заслуживает сочувствия, чем ненависти. Не злись на него слишком сильно, он заплутал, и он по-прежнему наш собрат. Пусть и очень-очень далёкий…
    Жаль было слышать, что клан разделился слишком давно… теперь найти долийцев едва ли выйдет. Да и Йен не видел того места, в которое Солас призывал всех… Храм… Храм… Не мог же это быть тот-самый храм в который они попали сквозь элувиан?... Знать бы только где он находиться…
    «Ничего Солас. Ты ещё пожалеешь, что не прикончил меня, когда была такая возможность…»

    В глазах Йена не горело злое и голодное жёлтое пламя, которое Алларос несколько раз встречал, заглядывая в лица сестёр и братьев. Он видел, что Йен, несмотря на свою роль в клане, был далёк от обожествления прошлого, далёк от этой страшной и соблазнительной для долийца крайности, а потому был рад услышать, что брат не спешит закрывать глаза на печальные и великие достижения их народа по первому зову. В его руках знание обещало найти мудрого владельца и разум его будет властвовать над историей, а не наоборот.
    - Ты прав, мы должны помнить наши ошибки. На ровне с достижениями – они опора нашей культуры и силы. Я сказал это лишь потому, что беспокоился за тебя, но вижу, что мой страх был напрасен. Ты не только смог с честью вынести правду, но и не собираешься становиться рабом прошлого как Солас… Возможно будь у него хоть немного твоего дара, он бы увидел какой чудесный в итоге мир простирается вокруг него. Увидел красоту и перспективы, а не руины и упадок…
    Какой же это был глупый конфликт… Если бы только он знал! Если бы только! Как просто было бы им просто сесть и поговорить, как легко он мог бы открыть Соласу глаза на живую красоту этого мира, на их народ, на простых людей. Это знание было подобно ларьку с самоцветами, которые он мог бы раскидывать и этим лишь приумножать своё богатство до бесконечности. Но он не мог знать, а теперь… теперь у него, возможно, будет шанс поговорить с предателем, но если у него будет шанс на кое-что другое… Что ж, тогда Алларос не будет медлить, не будет колебаться.
    И тут Йен Лирандин сделал то, что порадовало его. Возлагая на долийца бремя знания и прося распространить его среди Народа Лавеллан уже от части сделал его своим агентом. Но просить собрата присоединиться к Инквизиции он не стал, вместо этого тот сам произнёс клятву, сам сделал этот шаг, сам решил бороться с Волком, но не один, а вместе с ними.
    - Добро пожаловать, - коротко, торжественно и с искренней радостью во взгляде произнёс Алларос опуская правую ладонь на плечо собрата и сжимая его. – Я рад слышать твою клятву, рад знать, что ты решил встать с нами плечом к плечу. И ты вне всяких сомнений имеешь право ненавидеть Соласа… Лишь, прошу, не дай гневу пожрать твоё сердце. Гнев – чувство при помощи которого враг может манипулировать тобой.
    Он улыбнулся и разжал пальцы отпуская Йена. Инквизиция превратилась в Миротворческий Корпус, её просили расформировать, однако Алларос начал с того, что завербовал ещё одного агента. Какой забавный поворот сюжета, не так ли?... И всё же как приятно было видеть долийцев в Скайхолде, тех чьей компании ему так не хватало. Как для души, так и для дела, впрочем. Приятно было указывать сильным мира сего и простому народу на то, что их выручили эльфы, на то какую роль они сыграли в истории… На то какую роль он сам в ней сыграл.
    Облокотившись на тупые и массивные зубцы стены Лавеллан продолжил:
    - Наши городские браться и впрямь требуют к себе иного подхода. Я уже думал об этом, - вздохнул Лавеллан. – Более нас они испытали на своей шкуре тяготы людского притеснения и, вне всяких сомнений, с лихвой вкусили тёмных сторон человеческой души. Но более их тел меня беспокоят их сердца. Боюсь Фен`Харел будет обещать им власть и месть, мир без людей и мир где люди меняются с ними местами. И если у нас есть наша гордость, наша свобода, наше прошлое… У них есть лишь грязные лачуги в эльфинажах с протекающей крышей. И ты прав говоря, что и не все долийцы могут перенести нанесённый истиной удар… И ещё не следует забывать о наших сородичах, закованных в цепи и томящихся в Империи – им если и есть что терять, то стоит оно не так уж и много или напротив – стоит больше, чем все богатства Тедаса. Я имею в виду семьи… Ты знал, что у рабов бывают семьи? И что хозяева в любой момент могут разлучить их с жёнами, мужьями, братьями, сёстрами и даже детьми. Ни это ли даст им огромную силу, когда они встанут на сторону Ужасного Волка? Всем им… всем нам троим Волк готов подарить надежду, сладкую и желанную. Настолько, что они могут закрыть глаза на истину и вполне сознательно пить дурман из лжи. И если мы впрямь хотим разбить цепи Волка, если мы хотим загубить его план на корню… Мы должны предложить им взамен другую надежду. Нет. Веру. Знание. Знание о том, что их подвиг не будет забыт, что мир измениться, оценит их труды… Когда-то очень давно эльфы встали на сторону Андрасте и за этот подвиг нам были дарованы Долы. Путь к ним был страшен и долго, не все его одолели, но всё же это был триумф. Так почему бы истории не повториться? – его слова и его голос с каждым сказанным предложением наполнялись некоей мистической силой. Казалось ему впрямь дарована власть воплотить всё в жизнь, повлиять на судьбу Народа. Взять его за руку и провести по тёмному и страшному лесу как отец проводит маленькое дитя и привести его в большой и светлый дом. В новый дом. – Они должны понять это, - продолжил Алларос после краткой паузы, - все остальные. Сейчас тучи сгустятся и грянет гром. Люди с большой неохотой помогают кому-то кроме себя… но среди них есть и много благородных особ. А с себялюбами мы уже имели дело – при желании мы сможем найти подход и к ним. Если разразиться война, когда люди увидят, как дела обстоят на самом деле… Это будет прекрасный шанс попросить, для нас всех новые права и земли. Для нас это будет братоубийственная война, но быть может из этого страшного нависшего над нами события мы сможем извлечь выгоду. Глупо будет не пытаться сделать это, раз уж рок будет висеть над нами и так и так…
    Это было смелое заявление, смелая цель. В нём с лихвой было дерзости и безумия, но разве мог он упустить подобный шанс? Разве он имел на это право? Разве не любит он больше свой народ настолько, чтобы рисковать и настаивать на своём?
    Эльфы и так уже достаточно настрадались. Именно из-за этого мир и оказался на грани очередной пропасти. Нужно было изменить всё это… Необходимо. Уже очень и очень давно.
    - К несчастью я не могу ручаться за исход, но быть может судьба предоставит мне благоприятную возможность… Быть может я сам себе её предоставлю, - взглянув в глаза Йена он улыбнулся. – Должно быть я здорово утомил тебя речами. Ты проделал долгий путь. Если хочешь – можешь спуститься в таверну и передохнуть, если хочешь – я велю найти тебе комнату.

    Его слова вселили в Йена надежду и её свет лучащийся сквозь светло-карие глаза эльфа был самой красивой вещью и самой хорошей новостью их всех, услышанных им за день. В ней он находил поддержку и уверенность. Раз Лирандин не посмотрел на него как на сумасшедшего, значит его план не так уж и безумен, и даже более того – надуться и другие подобные ему. Те, кто поверят, те кто захотят, те кто будут готовы стоять за эту идею… и те, кто так же спросят у него «почему мы должны просить?» Ответить на этот вопрос, объяснить другим долийцам могло быть… очень непросто.
    - И всё же, дай себе хотя бы час или два, чтобы поесть и согреться, дай телу отдохнуть, - заметил Алларос. – Столь короткий срок уже ничего не изменит. В «Приюте Вестника», - не я выбирал это название, - тебя должны хорошо принять и не задавать лишних вопросов. Там же ты можешь дождаться одного из моих советников. Посмотрим кто возьмёт тебя под своё крыло… скорее всего Лелиана.
    Он взмахом руки указал на крышу большого прямоугольного здания в три этажа часть которой было видно со стены.
    - Что касаемо Волка, просьбы и Долов… - Алларос ещё немного помедлил, размышляя с чего бы начать. – На самом деле появление Ужасного Волка не помешает нам, а как раз напротив – оно может нам помочь. Людская политика и власть обладают весьма короткой памятью… Та же Андрасте подарила нам Долы не просто так, а в замет на армию и помощь. Понимаешь – она подняла не такой уж и масштабный бунт, Империя была больше и сильнее её и без Шартана у неё могло ничего не получиться. Мне было бы проще попросить вернуть нам земли пока в небе сияла Брешь, но тогда я не мог этого сделать – никто не признавал Инквизицию, сейчас же на Солнечном Троне восседает Кассандра Пентагаст – мой бывший союзник и друг и все знают, что именно сделала Инквизиция. Действия Соласа же вновь будут грозить всему миру и вместе с тем, он словно бы вскрывает гнойную рану и, если я всё сделаю верно, если я нигде не ошибусь – я смогу обратить внимание людей на положение эльфов, смогу указать им, что Солас получил свою армию лишь благодаря тому, что эльфы – угнетаться повсеместно, и что если изменить положение вещей, если подарить нам всем надежду, если прибавить к этому ту истину которая открылась мне – то Солас лишиться своей армии, тогда мы получим свои земли, получим своё Государство. – Несмотря на огромное количество «если» в речи Инквизитора звучал он весьма оживлённо, словно эти допущения были не хлипким фундаментом, а брешью в глухой стене, которую он собирался развалить. Эта идея, эта мысль, эта надежда захватили его, и он горел ими изнутри, он готов был сделать всё, что только возможно, дабы эти его слова воплотились в реальность. – Самое главное – убедить всех в том, что Солас реальная угроза, без этого мельница не заработает…